Узкая, извилистая шахта стала расширяться.

Они спустились в довольно просторное четырехугольное помещение. В полутьме можно было различить каменную кладку стен, остатки крыши и утрамбованный земляной пол.

Когда-то это было человеческим жилищем.

Из-за обвала потолок провалился, так что пол теперь был завален камнями, и Хейке вовсе не хотелось трогать их, потому что в этом случае они со священником были бы похоронены заживо. Своды, подпирающие крышу, состояли сплошь из «живых» камней, готовых в любую минуту поползти вниз, так что крыша над их головами была в высшей степени ненадежной. Через отверстие проникал дневной свет. Повсюду ощущался тошнотворный трупный запах.

Но Хейке не успел как следует осмотреть руины: уже в следующую секунду в его сторону полетел первый камень. Камень был тут же остановлен Маром. Последовало еще несколько камней: настоящая канонада. Этот Йолин был не таким уж изобретательным по части атаки.

И тут Хейке увидел его. Жуткое существо выглядывало из-за груды камней посреди помещения. Хейке взял в руку мандрагору, священник же взял свой крест.

Странник кивнул Хейке, чтобы тот шел вперед. Они хотели выманить чудовище из его укрытия.

Внезапно священник остановился.

— Господин Хейке, взгляните! — сказал он.

Хейке посмотрел туда, куда был направлен взгляд священника. Из кучи камней торчала чья-то нога. Нога лежащего человека. Оглядевшись по сторонам, он увидел множество других людей. Это были мертвецы, и умершие совсем недавно, и уже превратившиеся в скелеты…

Те, кто пропал без вести.

Чудовище скрывалось в своем убежище, так что трое духов не могли до него добраться. Канонада камней — вызванная усилием мысли — прекратилась, было ясно, что чудовище сочло ее бесполезной. Так что у Хейке появилась возможность осмотреть дыру, в которой обитал Йолин.

За кучей камней он различил на полу что-то вроде узоров. Словно чудовище пряталось за каким-то языческим алтарем или чем-то в этом роде. Во всяком случае, именно это и защищало его. Вот почему трое духов из рода Людей Льда пытались выманить его.

И это предстояло сделать Хейке.

Духи отвели пастора к выходу, где чудовище не могло до него добраться. В данный момент пастор не представлял никакого интереса для чудовища.

Дида подала Хейке знак рукой. Он понял, что она имеет в виду: она хотела, чтобы он пошел направо, к естественной нише в одной из стен. Хейке так и сделал.

И тут первый Йолин издал ужасающий вой. Значит, они напали на след! Сокровища господина Йолина?

Новый град камней. Неужели он не может придумать ничего другого?

Да, он был способен убить. Но только в рукопашном поединке, а не с помощью мысленной силы, потому что все летящие камни были остановлены в воздухе духами.

Хейке смело приблизился к той части крепости, которая была самым охраняемым место первого Йолина. Он наклонился, чтобы отодвинуть плоский камень, прикрывавший вход во внутреннее помещение.

Это было уж слишком для бестии. Он выскочил из своего магического круга и был тут же сражен заклинаниями Мара.

Хейке тоже мог колдовать, как Map. Но его чары всегда бывали непроизвольными, он не мог управлять ими. Он не понимал смысла своих заклинаний, просто они передались ему по наследству. Map же, напротив, произносил свои заклинания на понятном ему языке, на языке Таран-гая. Разумеется, ему были известны и первоначальные руны Людей Льда, он изучал их в диком горном крае, называемом Таран-гай, и знал, что они означали. Он понимал смысл каждого сказанного им слова.

Map был самым изощренным колдуном среди Людей Льда. Он обладал еще большей силой, чем Ульвхедин.

Чудовище, этот первый Йолин, впервые стояло теперь лицом к лицу с тремя духами.

И это чудовище было смертельно напугано. Первый Йолин выл и кричал, осыпая их проклятиями, он пытался заглушить голос Мара, прятал за спину свою покалеченную руку, шипел и плевался.

Хейке не мог понять причину такого страха. Казалось, Странник во тьме является его злейшим врагом. Может быть, потому, что он был защитником Хейке? Хейке, которого чудовище пыталось схватить, но безуспешно. Было заметно также, что сам вид Диды внушает бестии смертельный страх.

Некоторое время Хейке стоял неподвижно на ступени, но потом решил, что должен еще больше раздразнить Йолина. И он протянул руку к каменной двери, чтобы отодвинуть ее.

Злой Йолин закричал. При этом он забыл о присутствии троих духов, забыл о том, что ему следует вернуться в свое укрытие из камней и магических символов. Map тут же подал знак двум остальным, голос его прозвучал как раскат грома, Дида и Странник подняли правые руки и направили ладони в сторону чудовища.

Тот замер. Глаза его остекленели. Заклинания Мара стали громче, а снизу доносился хор несчастных душ, и в их приглушенных голосах звучало удивление, звучала надежда…

На глазах Хейке происходило нечто фантастическое.

Йолин погибал. Монотонный голос Мара звучал безжалостно. И Хейке с ужасом видел, как чудовище превращается в ничто. Он… разлагается! Кожа его рвалась на мелкие части, спутанные волосы клочьями падали на пол. Постепенно Йолин развалился на части, превращаясь в бесформенное месиво.

Вскоре исчезло и это.

Громогласный голос Мара затих. Все трое повернулись к Хейке. Они улыбались.

— Теперь ты можешь спокойно забрать сокровища, — сказал Странник.

Дида подошла к нему и провел рукой по его щеке.

— Остальное мы предоставляем сделать тебе, как одному из величайших представителей Людей Льда! Мы только приведем сюда твою красивую жену, твоего многообещающего сына и всех остальных.

— Мы еще увидимся, — сказал Странник во тьме.

Хейке поклонился им. Дида подала знак священнику, чтобы тот подошел поближе.

После этого все трое исчезли.

Священник с облегчением вздохнул. В полумраке, к которому уже привыкли их глаза, его лицо казалось белее его крахмального воротника.

— Что же произошло? — спросил он.

— Потом поговорим об этом, — ответил Хейке. Они подошли к каменной плите, скрывавшей клад господина Йолина.

— Господин Хейке, вот там… — сказал пастор тихо и указал на какую-то кучу за грудой камней.

Хейке направился туда. Там, беспорядочно сваленные в кучу, лежали сокровища господина Йолина. Церковная серебряная утварь, золото… и поверх всего этого, раскинув руки, лежал скелет.

— Должно быть, это один из тех, кто обнаружил сокровища Йолина в «первой крепости Йолина», — произнес Хейке. — Это ему дорого обошлось. Но тогда я не понимаю…

Его взгляд скользнул по мертвецам, по совершенно свежему трупу Терье Йолинсона и трупу той женщины, которая хотела взять в аренду Йолинсборг, по трупам тех, кто когда-то пропал без вести.

— Тогда я не понимаю, что спрятано за этой плитой, — закончил он свою мысль. — То, что действительно охранял первый Йолин. Думаю, ему было ровным счетом наплевать на сокровища господина Йолина.

Подойдя к каменной плите, они чувствовали себя в безопасности, поскольку никакое зло им уже не угрожало.

Хейке отодвинул плиту.

Оттуда посыпались какие-то предметы. Хейке и священник уставились на них.

— Что бы это могло быть? — прошептал священник.

Взгляд Хейке остановился на самом крупном из предметов. Предмет этот был шириной в обе его ладони.

— Нет, — прошептал он. — Нет! Этого не может быть!

12

Оба стояли, словно парализованные, в этой жуткой дыре, когда снаружи послышались голоса.

— Уфф, ну и темно же здесь! — услышали они Сольвейг.

Ей ответила Винга:

— Да. Но здесь, по крайней мере, нет дождя. Эй! Вы здесь?

— Да, — крикнул в ответ Хейке. — Спускайтесь, опасность миновала. Но только осторожно!

— Об этом ты мог бы и не просить нас.

— Осторожнее, Сольвейг, не оступись! — послышался голос Эскиля. — Держись за мою руку!