Но он ничего не сказал, когда она так закружила на месте докучливого пациента, что тот врезался в стенку. И когда она с садистской радостью дала одной глупой даме из высшего общества слишком сильное рвотное средство, потому что та хотела похудеть, а в то же время отказаться от пирожных со сливочным кремом не могла. Бальный вечер для молодой дамы был испорчен, но она ни слова не сказала. Ведь она сама просила рвотное средство, а теперь решила, что оно просто не пошло ей впрок.

Но Хейке был доволен Тулой. И весной 1817 года он решил, что она уже достаточно обучена и может отправляться домой.

И только тогда Тула поняла, как сильно она скучала по своим близким в Смоланде.

И по Томасу! Эскиль был хороший парень, но всерьез с ним разговаривать было нельзя. Жизнерадостный Эскиль не обременял себя серьезными вещами.

И Тула была уверена, что он никогда не принимал ее всерьез.

Относительно спокойное пребывание в Гростенсхольме хорошо подействовало на Тулу.

К сожалению, перед отъездом с ней произошел очень неприятный случай. Ей показалось, что она не может покинуть имение, не заполучив при этом наследство Людей Льда — тайно, разумеется!

И она полагала, что знает, где оно спрятано!

10

Она знала, что не может получить мандрагору. Она будет принадлежать ей только после смерти Хейке. А если чего-то Тула и не хотела, так это его смерти! Между ними установилась на редкость прочная дружба.

Вся же остальная часть наследства — огромные, устрашающе-действенные запасы, были ее!

Да, потому что Хейке ими вообще не пользовался. И не было никакого смысла в том, чтобы все это так и оставалось неиспользованным.

Тула не видела этих сокровищ. И у Хейке были все основания не допускать ее к ним, учитывая ее строптивость.

Она не видела ни запасов снадобий, ни сосуда с водой Ширы.

Но она сгорала от желания овладеть всем этим. И вот уже скоро ей предстояло покинуть Гростенсхольм. И, возможно, она сюда никогда больше не вернется…

Дело было в том, что Тула уже искала эти сокровища. Время от времени она оставалась дома одна и пользовалась этим. Она осматривала шкафы, кладовые, запертые на ключ комнаты и чуланы.

Но ни разу она не обнаружила даже следов того, что искала. Она не могла себе представить, где же они могли быть спрятаны.

Пока, наконец, однажды…

Конечно же! Как она раньше об этом не подумала! Конечно же, на чердаке!

Через четыре дня, когда вовсю сверкало весеннее солнце, ей представился удобный случай. Все наносили визиты по случаю сорокалетия Винги, а те, кто работал на кухне, никогда не поднимались на второй этаж.

Ей не было страшно. Предупреждения Хейке были, конечно же, уловкой, чтобы она не искала ничего на чердаке. Ведь служанки, Эскиль и Винга поднимались на чердак, когда хотели! И ничего там не было опасного! Просто там находились сокровища.

Она собиралась увезти их с собой тайком в чемодане. Фляжку Ширы она брать не собиралась, она ей была ни к чему, поскольку Тула не имела намерения отправиться в долину Людей Льда.

Она собиралась домой. Домой, чтобы учиться колдовать.

Почему подняться на чердак для нее опаснее, чем для других? Как раз наоборот! Она ведь была «меченой» и в некотором роде имела отношение к призракам. Во всяком случае, она лучше знала их мир.

В доме было тихо. Тула подкралась к лестнице, ведущей на чердак.

Она вставила ключ в замочную скважину.

Вопреки всему, ее сердце учащенно стучало.

Тьфу! Если это получается у служанок, значит, получится и у нее! Ведь у нее же такие способности!

Вот об этом ей как раз и следовало подумать. О предупреждении Хейке. Слуги и Эскиль могли ходить туда свободно, а также Эскиль. Потому что они не видели призраков. Хейке и Винга были хозяевами Гростенсхольма и заключили с обитателями чердака соглашение. Тула же была залетной птицей. И она не усвоила себе правила неприкосновенности частного жилища. «Мой дом — моя крепость!» И нечего здесь делать разным проходимцам!

Те, что жили наверху, не хотели, чтобы их видели. Это было такое простое правило, но Тула этого не понимала.

Дверь со скрипом отворилась.

— Тс! — прошептала Тула с улыбкой.

На лестнице чувствовался сквозняк. И у нее это вызвало неприятное чувство, она вспомнила, каким штормом сопровождалось появление Тенгеля Злого.

Подбадривая себя мыслью о сокровищах, она стала подниматься наверх.

Там, наверху, послышался шепот и бормотанье. Помедлив, Тула открыла дверь и вошла. Шепот перешел в басовитое, угрожающее гуденье. Не такими ли были вибрации смерти, которые слышал Хейке? Она не была уверена в этом, но в голове ее гудело и шумело.

Чердак был необычайно просторным, так что она едва различала его противоположную стену. И он был обитаем. Или это были привидения? Она нервозно фыркнула при мысли об этом, не чувствуя особого желания встретиться с ними.

Они стояли в выжидательных позах. Они все были здесь. И вид у них был не гостеприимным.

— Добрый день, — с натянутой улыбкой произнесла Тула. — Не обращайте на меня внимания! Я только поищу здесь кое-что.

Снова послышался шепот и оборвался и начался снова. Он нарастал и стихал и был вовсе недоброжелательным.

Две женщины с торчащими из-под одежды хвостами приблизились к ней с угрожающим видом. Высокий висельник тоже медленно подошел, глаза его угрожающе сверкали.

Внезапно обратный путь на лестницу ей преградили несколько жутких существ. Подошедшая к Туле женщина уставилась ей в глаза своими побелевшими, выкатившимися глазами, лицо ее казалось голубовато-бледным. Утопленница? К Туле подползали на животах какие-то мерзкие созданья — маленькие девочки и мужчины, которых она раньше не видела и которые, судя по всему, умерли ужасной смертью, все они тянулись к ней, окружали ее.

— Но… я не хочу причинить вам никакого зла, — испуганно произнесла она. — Хочу только поискать…

Теперь речь уже не шла о сокровищах, теперь она думала о том, как спасти свою жизнь, вырваться отсюда!

С этими тварями и впрямь нельзя было шутить!

Она повернулась к лестнице. И тут заметила, как кто-то рванул ее за платье, материя затрещала. Низкорослое существо с окровавленными зубами разинуло пасть, чтобы схватить ее за руку.

Тула закричала. Она попыталась подойти ближе к спасительной двери, но тут шум стал оглушающим, от криков у нее звенело в ушах, призраки возбужденно вопили. Тула обернулась к ним, почувствовав рывки за платье и укусы, и завопила от страха. Лестница была так близко, она видела следы крови на руке, пытаясь отстраниться от нападавших на нее призраков, ей казалось, что все кончено. Никогда она не увидит больше мать и отца, никогда больше…

И тут она услышала глухое, низкое рычанье. Четыре демона стояли рядом с ней, окружая ее. Толпа чудовищ закричала и заверещала, и Тула, увидев, что проход на лестницу свободен, вырвалась из когтистых лап, оставивших на ее руке длинные полосы, пробормотала слова благодарности четырем своим жутким покровителям и опрометью бросилась вниз по ступеням. Выскочив за дверь и захлопнув ее, она бросилась с плачем на пол, вся исцарапанная, в разорванном на длинные лоскуты платье.

Она услышала внизу торопливые шаги. Хейке и Винга вернулись домой.

— Что это еще такое? — бросил на ходу Хейке. — Что за шум? Ах, Винга, здесь лежит Тула! Но почему у нее такой вид?

— Чердак… — прошептала Винга. — Она побывала на чердаке. Не потому ли ты так скоро собрался домой?

— Просто я почувствовал, что дома что-то не так. Но мысль об этом даже не приходила мне в голову!

Они подняли Тулу и отвели в ближайшую комнату. Она не позволяла к себе прикасаться, настолько исцарапанной она была. Винга принесла воды и обмыла ее раны.

— Ты сошла с ума, Тула, — сердито сказал Хейке. — Разве ты не знаешь, как это опасно? Зачем тебе понадобилось туда ходить?