Его экипаж тронулся в путь первым, и Сага видела, как он исчез за поворотом дороги. Кучера его она не разглядела, заметив только, что на козлах сидел какой-то сгорбленный, почти уродливый человек.

Но сам дворянин запомнился ей. Он был красив, как сказочный принц — а может быть, как архангел?

«Что за чушь!» — подумала она, улыбнувшись про себя. Все уже заняли свои места, и она тоже поднялась на ступеньку дилижанса.

Небо затянулось грозовыми тучами.

Было уже темно, когда дилижанс въехал во двор отличной гостиницы. Она узнала, что они находятся в Вермланде. Половина пути пройдена. Слава Богу, многое уже позади!

Она получила отдельную комнату — на этот раз без соседей, — где смогла вымыться и переодеться, прежде чем спуститься к ужину, как можно было назвать запоздалый обед.

Снаружи уже вовсю буйствовала непогода, грохотал гром, и дождь лил как из ведра. Так приятно было сидеть в тепле под крышей за накрытым к ужину столом.

Крестьянки среди собравшихся не было, она отправилась отдыхать.

Коробейник, одетый в чистое, надушенный и выпивший перед едой несколько кружек пива, решил позволить себе небольшое приключение. И он долго колебался между Сагой и молодой женщиной с ребенком.

Девочка давно уже отправилась спать, так что за столом теперь сидели четверо: молодая пара, коробейник и Сага.

За столом в углу Сага увидела темноволосого странника, так похожего на ее отца, а еще больше — на нее саму. Она гадала, как он добрался сюда. Наверняка его подвез кто-то.

Врач, отстраненный от своей профессии? Или были другие причины его странствий по дорогам? Саге казалось, что на не имеет права судить о человеке по его внешности.

Но все же он вызывал у нее интерес. Она лишь изредка бросала взгляд в его сторону, но от нее не укрылось, что он неотрывно смотрит на нее.

«Он так же, как и я, размышляет о нашем сходстве», — подумала она.

Раздался удар грома, и молодая женщина, вскрикнув, метнулась в страхе к коробейнику, который тут же обнял ее.

Сага пришла в ярость.

— Прижимайся к своему мужу, — сердито сказала она женщине. — Это же просто смешно!

Слова ее произвели на всех сильное впечатление, и она уже пожалела, что сказала их. В особенности после того, как торговец с неуклюжим кокетством спросил, не ревнует ли она. А молодая женщина, получив эту словесную оплеуху, незамедлительно прекратила свой флирт.

— Извините, — озабоченно произнесла Сага. — Я не хотела портить вам настроение, просто…

Нет, как ей объяснить это? Но ей нужно было что-то сказать.

— …просто я немного не в себе. Мои родители недавно умерли, а они жили на редкость счастливо… и я не могу смотреть на то, как брак рушится из-за какой-то дешевой, случайной и совершенно ненужной авантюры! Нет, простите меня, я не имею права…

Она все еще не осмеливалась говорить о своем неудавшемся браке.

Настроение у всех упало. Тут торговец засмеялся и шлепнул ее по руке.

— Вы слишком серьезны, фрекен! Все понимают, что ни я, ни дама не имели в виду ничего плохого!

Он огляделся по сторонам, словно ища поддержки.

— Эй, там, в углу! Иди сюда, не сиди там один! Мы же знаем друг друга!

Немного поколебавшись, человек встал и подошел к их столу. Сага тайком посматривала на него. Черты его лица были на редкость красивы, брови — угольно-черными, губы — чувственными, улыбка — обворожительной, черные локоны падали на лоб и на плечи. Во всем его облике, как показалось Саге, был отпечаток грусти.

И когда он сел за их стол — смущенно, словно просил извинения за свое вторжение, — галантерейщик сказал:

— Вы оба так похожи друг на друга! Вы уверены в том, что вы не брат и сестра?

— Абсолютно, — ответила Сага, внимательно глядя на севшего за стол человека. На вид ему было лет тридцать пять, стало быть, он был старше ее лет на десять. — Но поскольку ты очень похож на моего отца-валлонца, мне хотелось бы спросить, не валлон ли ты сам?

Он торжествующе улыбнулся.

— Валлон? Да, я как раз валлон! Как звали твоего отца?

— Его звали Коль Симон. Нет, извини, его окрестили Гильомом Симоном. Человек задумался.

— Симон… Сестра моего деда была замужем за каким-то Симоном. Но он уже умер. А она снова вышла замуж. Ей не повезло в браке.

— Моя бабушка по отцу тоже дважды выходила замуж. И второй раз она вышла не за валлона.

Человек улыбнулся. Какие у него были глаза, какой удивительно теплый и мягкий взгляд!

— Не исключено, что мы троюродные брат и сестра? — спросил он.

— Да, так оно и есть! — воскликнула Сага, хватая его за руку. — Я так рада! — воскликнула она. — Так рада встретить родню моего отца! Как тебя зовут?

— Марсель. Фамилия же моя длинная и трудно произносимая…

— Разумеется, у тебя валлонское имя, — с улыбкой сказала Сага. — О, как я рада!

— Я тоже, — ответил он с печальной улыбкой. Сага поняла, что в жизни у него было много сложностей.

— Куда ты направляешься? — спросил он.

— В Норвегию.

— Мне тоже нужно туда, — сказал он и снова улыбнулся ей.

— Но почему ты не едешь в дилижансе? Он покачал головой.

— Потому что у меня нет денег.

— Но я могу…

Марсель тут же остановил ее:

— Молчи! Обычно я пристраиваюсь на какой-нибудь телеге. Этого мне вполне достаточно.

— Хорошо, значит, мы сможем поговорить вечером…

Слова ее были прерваны появлением еще одного человека. Казалось, само солнце засверкало в полутемном трактире.

«Должно быть, это из-за его золотистых волос…» — подумала Сага. А может быть, из-за сияющего выражения лица? Он казался ей таким возвышенным, просто неземным… Он вел себя так, словно ему принадлежал весь мир. Его невозможно было сравнить с кем-то. Она никогда не видела ничего подобного!

Граф фон Ленгенфельдт направился прямо к их столу.

— А вот и мои попутчики, — сказал он. — Могу я присесть?

Разумеется, его пригласили. Все были польщены его присутствием.

Мужчина был одет изысканно и элегантно, со сдержанным благородством, в руке он держал цилиндр, на шее у него был яркий галстук с булавкой. По сравнению с ним родственник Саги Марсель казался просто нищим. Марсель был похож на оборванного возвращающегося домой пилигрима, тогда как белокурый красавец походил на салонного льва.

Граф тоже направлялся в Норвегию, в Кристианию, но больше он ничего не сказал. О цели своей поездки он не обмолвился ни словом.

Саге пришлось еще раз сообщить о своем родстве с Марселем, поскольку граф был просто сражен их сходством. Казалось, это сообщение он воспринял с облегчением.

Говорил за столом, в основном, галантерейщик, выпивший перед этим пива. Время от времени граф пытался направить разговор в более интересное русло, чем болтовня о розовых бантиках и пройдохах-продавцах. Но торговец возвращался к своей излюбленной теме, независимо от того, о чем шла речь, своими пошлостями отбивая у всех охоту говорить.

Сага чувствовала на себе взгляд графа. И его взгляд красноречиво говорил, что он думает по поводу болтливого торговца.

Да, в поразительно красивых глазах графа было что-то дьявольское. Казалось, в этом человеке есть какая-то вторая натура. Он вел себя величественно и благородно, но Саге представлялось, что он играет роль. И трудно было сказать, что является его подлинным «я».

Выпитое пиво всегда оказывает воздействие на человека. Галантерейщик сник, язык у него стал заплетаться, рука его все чаще и чаще оказывалась на колене или на плече Саги, и в конце концов природа взяла свое: он встал из-за стола и, нетвердо держась на ногах, отправился по нужде, а потом лег спать.

Молодая пара тоже встала из-за стола, и Сага хотела последовать их примеру, но граф остановил ее.

— Посидите еще немного! — сказал он. — Мне было бы приятно поговорить с такой образованной дамой.

Сага вопросительно взглянула на своего троюродного брата, и тот кивнул. Она осталась, не видя в этом ничего плохого.