В тот день, когда Тильда была особенно злой с Белиндой и чернила ее перед Гербертом, она поняла, что так дело не пойдет.

А тут пришло приглашение из Гростенсхольма. Тильда была в восторге! Теперь она могла спокойно отправиться на свою болтовню за чашкой кофе. Но ей нужно было поспешить с возвращением домой и, может быть, не отлучаться так часто в будущем. Разве она не должна блюсти интересы своего сына? Бедный мальчик, он беззащитен против коварных женских интриг.

Побывать в дружественном Гростенсхольме было для Белинды утехой. Наконец-то она могла свободно вздохнуть. Правда, в холле она сначала украдкой посмотрела, не видно ли призрака. Но все казалось таким мирным и основательным, что она сразу забыла об этом.

Поскольку у Хейке была теперь роскошная белая борода, его лицо не казалось устрашающим, и Белинда сразу же прониклась доверием к двум моложавым старикам. Она села, держа Ловису на коленях, а они любовались девочкой и так мило говорили о Сигне, что Белинда растаяла от счастья. Она получила возможность рассказать о своей обожаемой сестре и всех ее выдающихся поступках в прежней жизни, о том, как она была популярна и любима, как прелестно она выглядела на свадьбе и обо всем том, что Сигне знала и умела.

Тут Винга кротко улыбнулась и сказала, что у Белинды самой есть, конечно, выдающиеся качества. Но девушке было трудно в это поверить.

Вскоре был подан обильный ужин, а после они сидели в маленьком салоне и разговаривали, тогда как Ловиса спала на софе, обложенная со всех сторон подушками.

Винга расспрашивала, как обстоят дела в Элистранде, и Белинда рассказывала. Но ее рассказ был немного сумбурным, потому что он постоянно перемежался словами о святом Георгии и кладбище, и Вильяре, и воротах в Элистранд.

Случайно, когда Белинде удалось повернуть разговор обратно к дому, она спросила хозяев, знают ли они, кто была Виллему, дочь Калеба. И тут она услышала целую историю. О неудачном увлечении Виллему Эльдаром Свартскугеном и истории, в которую он ее втянул. О том, как она чуть не погибла, повиснув на березе над омутом Марты. О долгой истории любви Виллему и Доминика. Об их борьбе против Ульвхедина, как они сумели сделать из этого чудовища хорошего человека.

Белинда сидела с широко раскрытыми глазами и произносила «нет», «ой», «о, так увлекательно!»

— Да, Вильяр рассказал, что ты нашла дневник сестры в шкафчике Виллему, — улыбнулся Хейке. — Должен сказать тебе, что наш своеобразный внук никогда не был таким сострадательным, как вчера вечером и сегодня. Ты явно произвела на него впечатление. И теперь я это понимаю.

Винга дружески кивнула. Белинда была настолько взволнована, что от растерянности стала более откровенной, чем следовало.

— О, он был так добр! На кладбище мы разговаривали так долго, и он только ужасно досадовал на то, что не может говорить с вами о своих трудностях. Но только потому, что не хочет обидеть вас.

Хейке и Винга обменялись быстрым взглядом.

— Мы почувствовали это, — сказал осторожно Хейке. — И это причиняет нам боль. Потому что я уверен, что мы бы поняли.

Белинда наклонилась вперед.

— Нет, это невозможно. Он, конечно, решительно не хочет, чтобы вы знали о том, что здесь обитает пр…

Она внезапно оборвала себя. Снова откинулась назад и приложила ладони ко рту. Ее большие глаза приняли несчастное выражение.

— О, — глухо произнесла она. — Я не имела этого в виду!

— Ничего, — быстро сказала Винга. — Что же ты хотела добавить?

Глаза Белинды наполнились слезами.

— Я выдала своего единственного друга. О, я такая бестолковая! Ничего, ничего не могу сделать правильно!

Винга опустилась перед ней на колени и пыталась ее утешить, а Хейке лихорадочно старался выудить, что именно хотела сказать девушка. Впервые им удалось заглянуть под крышку тайного сундучка их внука. Хейке был полон самых плохих предчувствий.

— Белинда, Вильяр говорил о призраках? Она сразу замахала руками, а глаза испуганно округлились.

— Нет! Нет, совсем нет!

Никто не мог лгать хуже. Некоторое время они сидели молча.

— Теперь послушай, Белинда, — спокойно произнес Хейке. — Ни ты, ни Вильяр не должны за нас опасаться. Мы знаем, что здесь водятся призраки. Мы просто не подозревали, что их видел Вильяр.

Белинда выпрямилась и посмотрела на них полными слез, испуганными, но очень красивыми глазами.

— Их? Но это был только один!

— Ну, слава Богу, — пробормотала Винга. — Как он выглядел?

— Но я не могу этого рассказать.

— Да, мы понимаем, — сказал Хейке. — Успокойся, Белинда. Ты никого не выдала. Это мы выудили из тебя то, о чем ты не хотела говорить. И это мы скажем Вильяру. Ты была лояльной, мы больше не станем расспрашивать. Но у меня не укладывается в голове, как мальчик хранил это в себе все эти годы. Он оказался таким стойким!

— Он только в детстве боялся призрака, — сказала Белинда. — Теперь он его не пугает. Теперь у него другая тайна, не имеющая ничего общего с призраками, как сказал он сам. И с девушками тоже. Это я спокойно могу вам сказать, потому что и мне он ничего нового не рассказал.

— Значит, он не сказал, почему не хочет говорить об этом с нами? — спросил Хейке.

— Нет, он сказал. Это бы ужасно оскорбило вас, а он этого не хочет, потому что он очень любит вас. Это он повторил много раз.

Винга обняла ее за плечи.

— Спасибо, дружок, за эти слова. Порой мы действительно сомневались. А он не хочет сказать, о чем речь? Даже тебе?

«Даже тебе?» Как чудесно звучали эти слова для Белинды. Они согрели ее сердце.

— Нет, он не получил разрешения. От других.

— Каких других?

— Я спросила именно об этом, — сказала Белинда, изумленная тем, что задала такой же умный вопрос, как и другие люди. — Но он не ответил. Не мог.

Винга взглянула на Хейке.

— Ты не думаешь, что он занят чем-то незаконным?

— Нет, я совсем так не думаю, — поспешно заверила Белинда. — Он, кажется, очень гордится своей тайной.

Хейке и Винга только безнадежно покачали головой. Белинде так хотелось убедить их в хороших намерениях Вильяра. — Я думаю, что мы все трое должны подождать. Я верю, что он расскажет нам все, когда настанет время.

Они слегка улыбнулись ее предложению.

— Мы ничего не скажем об этом Вильяру, — пообещал Хейке и добавил сурово: — Но мы должны разобраться с призраком. Потому что это и наша проблема, и ее можно решить.

Они оставили эту тему и стали болтать о том и о сем, не замечая, как шло время. Белинда была счастлива, а они естественны и дружелюбны. Порой они спрашивали у нее совета, а этого никто раньше не делал.

Хлопнула наружная дверь, и вошел Вильяр.

Белинда густо покраснела.

— О, мне уже давно пора идти домой. Я отняла у вас слишком много времени!

— Нет-нет, совсем наоборот, — возразила Винга. — Мы давно не вели столь искренней и непосредственной беседы! Белинда так мила.

Голос внука прозвучал угрюмо и холодно.

— Вот как?

Белинда отчаянно желала, чтобы пунцовый румянец на ее лице исчез. Впервые она увидела Вильяра при более или менее сносном освещении, и она почти не могла смотреть на него, так страшно стеснялась. Хейке сделал вдох и сказал решительно:

— Вильяр, ты не должен думать, что Белинда была болтлива, это не так. Она скорее бы умерла, чем выдала тебя. Но мы, старые лисы, оказались для нее слишком хитры. Так что мы выудили из нее то, что ты был с нами слишком щепетилен. Ты не хотел рассказать нам, что видел здесь привидение. Нет, Белинда не сказала этого, нам просто удалось сложить факты и прийти к выводу, что речь может быть о привидении. Давайте присядем и поговорим об этом, вчетвером!

Спина Вильяра выражала самое непреклонное неприятие, какое Белинда когда-либо встречала. Она была совершенно раздавлена чувством вины.

Ледяным голосом он сказал Винге:

— Скажи слуге, что он может быть свободным. Я отвезу гостью домой.